Социологический ответ на один провокационный вопрос
22/01/17 15:14 Относится к категории: Публицистика
Ниже приведен текст моего эссе на конкурс в рамках Социологических чтений памяти Наталии Паниной. Благодаря этому эссе и данной статье я занял первое место.
Инициальное допущение
Приступая к написанию эссе, хотелось бы для начала получить больше конкретики относительно субъекта, который стоит за заявленной темой. Поскольку запрос идет от некой группы («знаем, не знаем, избегаем»), возможно это конкурсная комиссия размышляет и просит ей помочь? Или это вечная гносеологическая проблема нашего социологического сообщества? А может это мы конкурсанты пытаемся разобраться? Или это я - конкурсант, как социокультурный результат нашей богатой истории, говорю о себе во множественном числе? А может это сам украинский социум пребывает в состоянии томительной рефлексии? Ответа на этот вопрос я не знаю, а конкурсная комиссия, судя по всему, его избегает. Поэтому придется принять инициальное допущение, открывающее возможность для дальнейшего творчества. В качестве такого группового субъекта я вижу, прежде всего, наше социологическое сообщество. Как и все общество, оно у нас весьма гетерогенное, что позволит разыскать в нем и «знаем», и «не знаем», и «избегаем». Кроме того, в нем хватит места и для меня, и для конкурсной комиссии. Последнее позволяет надеяться на определенную интерсубъективность при прочтении моего эссе.
Инициальное допущение
Приступая к написанию эссе, хотелось бы для начала получить больше конкретики относительно субъекта, который стоит за заявленной темой. Поскольку запрос идет от некой группы («знаем, не знаем, избегаем»), возможно это конкурсная комиссия размышляет и просит ей помочь? Или это вечная гносеологическая проблема нашего социологического сообщества? А может это мы конкурсанты пытаемся разобраться? Или это я - конкурсант, как социокультурный результат нашей богатой истории, говорю о себе во множественном числе? А может это сам украинский социум пребывает в состоянии томительной рефлексии? Ответа на этот вопрос я не знаю, а конкурсная комиссия, судя по всему, его избегает. Поэтому придется принять инициальное допущение, открывающее возможность для дальнейшего творчества. В качестве такого группового субъекта я вижу, прежде всего, наше социологическое сообщество. Как и все общество, оно у нас весьма гетерогенное, что позволит разыскать в нем и «знаем», и «не знаем», и «избегаем». Кроме того, в нем хватит места и для меня, и для конкурсной комиссии. Последнее позволяет надеяться на определенную интерсубъективность при прочтении моего эссе.
Что мы знаем
Очень многое нам известно о жизни обычных граждан - тех, кто составляет подавляющее большинство нашего общества. И узнаем мы о них, естественно, от респондентов. Мы настигаем их везде - на улицах, на работе, дома, в магазинах, во время досуга и даже в интернете. Годы идут, установки и ценности меняются, институты трансформируются, а социологи продолжают задавать вопросы про все это. Если бы не те результаты, которые мы получаем от «пойманных» профессиональными социологами людей, то мое сегодняшнее эссе могло бы называться «Украинский социум: почему мы до сих пор ничего не знаем».
Этих эмпирических результатов так много, что до сих пор никто не сумел (или по-настоящему не захотел) подвести под ними обобщающие итоги, хотя такого рода задачи и были поставлены в рамках разработки социологического мониторинга «Украинское общество» еще в начале 90-х годов. Каждый социолог работает над своим собственным и постоянно меняющимся пазлом общественной системы, а в редких случаях - каким-то их набором. В результате мы имеем очень много сведений про самые разные стороны жизни нашего общества, которые, вместе с тем, не образуют единой социологической картины.
Выходит такой социологический парадокс: говорить про общество, не имея его концептуальной модели. Значит для таких разговоров должно существовать нечто иное - то, что помогало бы создавать из социологических пазлов если не картину нашего общества, то альтернативное произведение искусства, пригодное для помещения в социологическую рамку. А раз разговоры про социум ведутся, то и это «нечто иное» существует. Однако, поскольку этот «эвристический» компонент относится скорее к тому, что мы бы хотели знать об обществе, а не тому, что мы действительно о нем знаем, остановлюсь я на нем не здесь, а далее.
Есть еще один важный момент - наличие конкурирующих объяснений. Так, каждый социологический пазл потенциально порождает тот или иной их набор, то есть является маленьким провокатором, делающим социологическую интерпретацию активностью увлекательной и в то же время рискованной. И вот когда над горой эмпирических пазлов подымается туман социологических интерпретаций, мы социологи понимаем, что об обществе нам известно не просто много, но даже избыточно много.
(Чего мы не знаем) Что мы знаем, но недостаточно
Явно недостаточно мы осведомлены о жизни наших «элит». Люди, занимающие высокие статусные позиции в мире политики, бизнеса и масс-медиа, тщательно защищены от неугодного им внимания, в том числе и от внимания социологов. И этот паттерн, следует заметить, не является специфичным исключительно для Украины. Этим летом, слушая выступление на открытой лекции в Мичиганском университете на тему «Что Вам следует знать о грантах в социальных науках» (докладчики - Кэтрин Эккель и Рик Вилсон), среди прочего, я узнал, что Сенат США желает ограничить грантовое финансирование исследований, посвященных изучению политической системы своей страны. Как видим, внимание к себе не поощряется элитами не только в Украине. А к тому, что «нам там не рады» (в изучении политической системы, конечно, а не в США), добавляется и то, что традиции критической социологии у нас очень слабы.
При этом наши элиты ведут украинский социум сквозь «транзиты» и «трансформации» вот уже третий десяток лет. И речь здесь не только о европейском выборе, с которым все достаточно просто. Прежде всего, речь о тех структурных изменения, которые происходят в науке, образовании, культуре, экономике и демографии. Если бы мы знали достаточно о них и их последствиях, то могли бы составить адекватное представление и о наших «элитах». Однако внутренних запросов на проведение релевантных кейс-стади, к сожалению, нет. «Элитам», похоже, все лучше других известно; у Академии наук элементарно нет необходимых ресурсов; на уровне профессиональных групп с гражданской активностью дела обстоят не лучше, чем в среднем по обществу. В итоге о реальных процессах в ключевых общественных институтах можно судить только по факту финансирования, из данных официальной статистики, а также на основании результатов журналистских расследований.
Получается, что если в США не приветствуется внимание к политической подсистеме, а к остальным не только приветствуется, но и щедро финансируется, то у нас «глухо» и на уровне интереса, и на уровне финансирования. Это какой-то симбиоз незнания, существующий в ареале жизнедеятельности общественных институтов. А должен быть симбиоз исследований и развития.
Чего мы избегаем
Пора вернуться к тому, что позволяет нам управляться с социологическими пазлами в процессе получения социологического знания. Эту функцию выполняют наши идеологические и ценностные предпочтения. Они функционируют таким образом, что мы избегаем саморефлексии, угрожающей нашей текущей картине мира.
«Социализм vs национализма», «восточный вектор развития vs западный вектор развития» и т.д. и т.п. очень часто помещают в положение реактивного существа не только простых обывателей, но и многих представителей научного сообщества. И в таком положении ученый становится уязвимым как перед лицом плодов своей долгой социализации, так и перед многочисленными СМИ, конструирующими социальные реальности на любой идеологический вкус.
Согласитесь, в нашем сообществе не принято говорить о своих идеологических проблемах. Принято обосновывать идеологические проблемы тех, с кем мы несогласны.
Мы избегаем осмысления и обсуждения этой темы. Это такой механизм психологической защиты. С одной стороны, наш «сказочный мир» помогает совладать с тем, что мы знаем - с многочисленными социологическими пазлами. Точнее помогает найти нужный пазл в нужный момент, чтобы идеальная и окружающая действительность соприкоснулись и месседж победителя дискурсов блеснул ярко и незабываемо. С другой стороны, даже победитель дискурсов продолжает пребывать в состоянии неведения относительно актуальных процессов в нашем обществе и этот гносеологический вакуум его тяготит… На помощь приходят собственные идеология и ценности, легко его заполняющие и превращающие в уютную интеллектуальную ванну.
Это не только проблема нашего научного сообщества, но и всего украинского социума. Наши новые, как и старые, общественные трудности во многом поддерживаются идеологической и ценностной разрозненностью различных социальных групп. Эту ситуацию нельзя назвать естественной, поскольку она явно выгодна тем, кто отрезает от общественного пирога.
В этом положении мы избегаем говорить о цивилизованных альтернативах общественного развития, о приоритете решения внутренних проблем и необходимости социального диалога. Мы предпочитаем говорить о темах, которые нам предложат по телевизору.
Все это замыкается в положительную обратную связь, когда «фантазии на тему» подрывают жизнедеятельность нашего социума, а его ослабление загоняет многих еще глубже в мир грез. Социологическое сообщество первым должно подымать такие вопросы и обеспечивать их научное решение. Почему мы этого избегаем?
Вместо заключения
В представленных выше размышлениях затронуты три проблемы:
• интерпретации разрозненных эмпирических фактов;
• фокусированного изучения «элит» и социальных институтов;
• высокой идеологической ангажированности научного сообщества, а также украинского социума в целом.
Очевидно, что они образуют единый комплекс, а их решение должно идти в обратном порядке. Сначала необходимо проработать то, чего мы избегаем: сделать так, чтобы избегать было нечего. Для этого я бы рекомендовал принимать по 50 страниц Чарльза Тилли перед сном до тех пор, пока не полегчает. Это, конечно, поможет только профессиональному сообществу, но в любом случае для начала надо решить собственные проблемы.
Далее необходимо провести серию образцовых кейс-стади, посвященных функционированию наиболее важных общественных институтов. Это станет возможным только в том случае, когда ученые продемонстрируют необходимый уровень самоорганизации, гражданской и научной активности. В случае успеха мы будем знать не только куда наше общество хочет попасть, но куда и с какой скоростью оно реально движется.
Ну и наконец, социологические пазлы обретут содержательный смысл не только в контексте узкой специализации, но и в рамках более широких концепций об украинском социуме.
Очень многое нам известно о жизни обычных граждан - тех, кто составляет подавляющее большинство нашего общества. И узнаем мы о них, естественно, от респондентов. Мы настигаем их везде - на улицах, на работе, дома, в магазинах, во время досуга и даже в интернете. Годы идут, установки и ценности меняются, институты трансформируются, а социологи продолжают задавать вопросы про все это. Если бы не те результаты, которые мы получаем от «пойманных» профессиональными социологами людей, то мое сегодняшнее эссе могло бы называться «Украинский социум: почему мы до сих пор ничего не знаем».
Этих эмпирических результатов так много, что до сих пор никто не сумел (или по-настоящему не захотел) подвести под ними обобщающие итоги, хотя такого рода задачи и были поставлены в рамках разработки социологического мониторинга «Украинское общество» еще в начале 90-х годов. Каждый социолог работает над своим собственным и постоянно меняющимся пазлом общественной системы, а в редких случаях - каким-то их набором. В результате мы имеем очень много сведений про самые разные стороны жизни нашего общества, которые, вместе с тем, не образуют единой социологической картины.
Выходит такой социологический парадокс: говорить про общество, не имея его концептуальной модели. Значит для таких разговоров должно существовать нечто иное - то, что помогало бы создавать из социологических пазлов если не картину нашего общества, то альтернативное произведение искусства, пригодное для помещения в социологическую рамку. А раз разговоры про социум ведутся, то и это «нечто иное» существует. Однако, поскольку этот «эвристический» компонент относится скорее к тому, что мы бы хотели знать об обществе, а не тому, что мы действительно о нем знаем, остановлюсь я на нем не здесь, а далее.
Есть еще один важный момент - наличие конкурирующих объяснений. Так, каждый социологический пазл потенциально порождает тот или иной их набор, то есть является маленьким провокатором, делающим социологическую интерпретацию активностью увлекательной и в то же время рискованной. И вот когда над горой эмпирических пазлов подымается туман социологических интерпретаций, мы социологи понимаем, что об обществе нам известно не просто много, но даже избыточно много.
(Чего мы не знаем) Что мы знаем, но недостаточно
Явно недостаточно мы осведомлены о жизни наших «элит». Люди, занимающие высокие статусные позиции в мире политики, бизнеса и масс-медиа, тщательно защищены от неугодного им внимания, в том числе и от внимания социологов. И этот паттерн, следует заметить, не является специфичным исключительно для Украины. Этим летом, слушая выступление на открытой лекции в Мичиганском университете на тему «Что Вам следует знать о грантах в социальных науках» (докладчики - Кэтрин Эккель и Рик Вилсон), среди прочего, я узнал, что Сенат США желает ограничить грантовое финансирование исследований, посвященных изучению политической системы своей страны. Как видим, внимание к себе не поощряется элитами не только в Украине. А к тому, что «нам там не рады» (в изучении политической системы, конечно, а не в США), добавляется и то, что традиции критической социологии у нас очень слабы.
При этом наши элиты ведут украинский социум сквозь «транзиты» и «трансформации» вот уже третий десяток лет. И речь здесь не только о европейском выборе, с которым все достаточно просто. Прежде всего, речь о тех структурных изменения, которые происходят в науке, образовании, культуре, экономике и демографии. Если бы мы знали достаточно о них и их последствиях, то могли бы составить адекватное представление и о наших «элитах». Однако внутренних запросов на проведение релевантных кейс-стади, к сожалению, нет. «Элитам», похоже, все лучше других известно; у Академии наук элементарно нет необходимых ресурсов; на уровне профессиональных групп с гражданской активностью дела обстоят не лучше, чем в среднем по обществу. В итоге о реальных процессах в ключевых общественных институтах можно судить только по факту финансирования, из данных официальной статистики, а также на основании результатов журналистских расследований.
Получается, что если в США не приветствуется внимание к политической подсистеме, а к остальным не только приветствуется, но и щедро финансируется, то у нас «глухо» и на уровне интереса, и на уровне финансирования. Это какой-то симбиоз незнания, существующий в ареале жизнедеятельности общественных институтов. А должен быть симбиоз исследований и развития.
Чего мы избегаем
Пора вернуться к тому, что позволяет нам управляться с социологическими пазлами в процессе получения социологического знания. Эту функцию выполняют наши идеологические и ценностные предпочтения. Они функционируют таким образом, что мы избегаем саморефлексии, угрожающей нашей текущей картине мира.
«Социализм vs национализма», «восточный вектор развития vs западный вектор развития» и т.д. и т.п. очень часто помещают в положение реактивного существа не только простых обывателей, но и многих представителей научного сообщества. И в таком положении ученый становится уязвимым как перед лицом плодов своей долгой социализации, так и перед многочисленными СМИ, конструирующими социальные реальности на любой идеологический вкус.
Согласитесь, в нашем сообществе не принято говорить о своих идеологических проблемах. Принято обосновывать идеологические проблемы тех, с кем мы несогласны.
Мы избегаем осмысления и обсуждения этой темы. Это такой механизм психологической защиты. С одной стороны, наш «сказочный мир» помогает совладать с тем, что мы знаем - с многочисленными социологическими пазлами. Точнее помогает найти нужный пазл в нужный момент, чтобы идеальная и окружающая действительность соприкоснулись и месседж победителя дискурсов блеснул ярко и незабываемо. С другой стороны, даже победитель дискурсов продолжает пребывать в состоянии неведения относительно актуальных процессов в нашем обществе и этот гносеологический вакуум его тяготит… На помощь приходят собственные идеология и ценности, легко его заполняющие и превращающие в уютную интеллектуальную ванну.
Это не только проблема нашего научного сообщества, но и всего украинского социума. Наши новые, как и старые, общественные трудности во многом поддерживаются идеологической и ценностной разрозненностью различных социальных групп. Эту ситуацию нельзя назвать естественной, поскольку она явно выгодна тем, кто отрезает от общественного пирога.
В этом положении мы избегаем говорить о цивилизованных альтернативах общественного развития, о приоритете решения внутренних проблем и необходимости социального диалога. Мы предпочитаем говорить о темах, которые нам предложат по телевизору.
Все это замыкается в положительную обратную связь, когда «фантазии на тему» подрывают жизнедеятельность нашего социума, а его ослабление загоняет многих еще глубже в мир грез. Социологическое сообщество первым должно подымать такие вопросы и обеспечивать их научное решение. Почему мы этого избегаем?
Вместо заключения
В представленных выше размышлениях затронуты три проблемы:
• интерпретации разрозненных эмпирических фактов;
• фокусированного изучения «элит» и социальных институтов;
• высокой идеологической ангажированности научного сообщества, а также украинского социума в целом.
Очевидно, что они образуют единый комплекс, а их решение должно идти в обратном порядке. Сначала необходимо проработать то, чего мы избегаем: сделать так, чтобы избегать было нечего. Для этого я бы рекомендовал принимать по 50 страниц Чарльза Тилли перед сном до тех пор, пока не полегчает. Это, конечно, поможет только профессиональному сообществу, но в любом случае для начала надо решить собственные проблемы.
Далее необходимо провести серию образцовых кейс-стади, посвященных функционированию наиболее важных общественных институтов. Это станет возможным только в том случае, когда ученые продемонстрируют необходимый уровень самоорганизации, гражданской и научной активности. В случае успеха мы будем знать не только куда наше общество хочет попасть, но куда и с какой скоростью оно реально движется.
Ну и наконец, социологические пазлы обретут содержательный смысл не только в контексте узкой специализации, но и в рамках более широких концепций об украинском социуме.
blog comments powered by Disqus