Независимая Украина в геополитическом дискурсе в период между Оражневой революцией и Революцией достоинства

Геополитические ориентации украинского политикума были проанализированы Вячеславом Никулиным и Наталией Селютиной [Nikulin, 2007]. В фокусе их интереса оказалась активность политических элит в рамках первых парламентских выборов после Оранжевой революции: предвыборные утверждения, выступления и публикации. Результаты анализа показали, что несмотря на общую прагматическую ориентацию, заключающуюся в понимании важности многовекторности внешнеполитического сотрудничества, общая картина — достаточно неоднородная. Так, представители Коммунистической партии Украины демонстрировали наиболее провосточную позицию, Партии регионов и Социалистической партии Украины — умеренно провосточную, Блока Юлии Тимошенко — прозападную, Народного союза «Наша Украина» — наиболее прозападную.
Переход от позиции, в которой Украина балансирует между востоком и западом, к провозглашению нового цивилизационного выбора Украины в пользу Европы при президенте А. Ющенко фиксируется в работе Рилки Драгневой и Антонеты Димитровой [Dragneva, 2007]. По мнению авторов это было удачным решением, необходимым для начала модернизации внутри странны, направленной на дальнейшую европейскую интеграцию. Кром этого Р. Драгнева и А. Димитрова фиксируют конфликтные и неконфликтные аспекты внешнеэкономической деятельности Украины, когда речь заходит об одновременном сотрудничестве в рамках Европейской экономической зоны с одной стороны и СНГ — с другой.
Однако, в более поздних работах [Malek, 2009; Hatton, 2010] тема цивилизационного выбора сменяется анализом внутриполитического фиаско в Украине (речь идет о противостоянии В. Ющенко и Ю. Тимошенко), перечеркнувшего надежды как на реальное сближение с Европейским союзом, так и на вступление в НАТО. Это, в свою очередь, оставляет Украину «подвешенной» между Западом и Востоком, а также оставляет реальные возможности России влиять на ситуацию в Украине.
Уже после президентских выборов в 2010 году возвращение геополитики в Центральной Европе в привязке к России и Украине провозгласил эксперт корпорации RAND Стефен Лераби [Larrabee, 2010]. Следуя логике, заданной З. Бжезинским, С. Лераби называет Украину ключевой в геополитическом смысле страной, которая открывает России путь к статусу Евразийской империи.
В этом контексте рассматривается Оранжевая революция как важный поворотный момент, негативно сказывающийся на вероятности реализации имперских амбиций Российско Федерации. Вместе с тем, автор хорошо осведомлен о внутренних политических противоречиях между премьером Ю. Тимошенко и третьим президентом Украины — В. Ющенко, повлекших за собой победу на президентских выборах 2010 года В. Януковича. Последний оценивается С. Лераби как умеренно пророссийский политик, сдерживаемый внутренней политической неоднородностью Партии регионов (речь идет прежде всего об олигархах). Далее внимание уделяется четырем ключевым аспектам геополитических взаимоотношений между Украиной и Россией: энергетическим потокам, Черноморскому флоту, статусу Севастополя, крымскому вопросу, НАТО и Европейскому союзу.
Энергетический вопрос, впервые громко заявивший о себе в 2006 году, повторился в 2009. Факторами его возникновения можно назвать экономическое давление России на Украину, безальтернативность маршрута поставки газа в Европу на тот период, а также репутационные потери Газпрома.
Дислокация Черноморского флота РФ оценивается автором в качестве важного геополитического инструмента России. В частности он обращается к Российско-грузинскому конфликту, в процессе которого Черноморский флот отбыл к берегам Грузии для ведения военных действий. Дальнейшие протесты руководства Украины относительного его возвращения в Севастополь не дали никаких результатов.
Говоря о Севастополе подчеркивается его историко-символический статус российского города, к которому обращаются отдельные российские политики. В целом С. Лераби оценивает Севастополь в качестве фактора возможных острых конфликтов между Украиной и Россией.
Схожим потенциалом наделена и вся Автономная республика Крым, уже становившаяся плацдармом развития сепаратистских настроений в Украине. В целом такого рода настроения, инспирированные в том числе и извне, являются дополнительным инструментом давления России на Украину.
Наконец, сближение Украины с Европейским союзом и НАТО в последние годы также создает потенциал напряженности между двумя странами. При этом автор указывает, что Украина находится в ситуации отсутствия четких перспектив как по одному, так и по другому направлению сотрудничества. Также высказывается мысль, что военная интервенция со стороны России в сложившемся контексте маловероятна, а вот попытки показать экономическую и политическую несостоятельность Украины перед западными партнерами — более вероятный вариант развития событий. Важно отметить, что в завершении геополитического анализа положения Украины, С. Лераби говорит о главной внутренней слабости Украины, которая может быть использована Россией, — внутренней разделенности украинского общества.
Детальный анализ трехсторонних отношений в сфере энергетики между Россией, Украиной и Европейским союзом в этот период, представлен в статье Елены Кропатчевой [Kropatcheva, 2011]. В своем анализе автор называет их геополитическими энергетическими играми, в которые включены множество участников как на уровне государственных институтов, так и на уровне бизнес структур. Е. Корпачева говорит о том, что в зависимости от обстоятельств можно наблюдать временный союз любых двух сторон этого политико-экономического треугольника в ущерб интересам третьей. И несмотря на высокие издержки такой игры для всех участников, она имеет перманентный характер. Для России и Европейского союза приоритетным направлением является диверсификация соответственно экспорта и импорта энергоресурсов, а для Украины — сохранение статуса транзитного государства. При этом, в условиях известной интенсивности партнерских отношений между Россией и Европейским союзом в энергетической сфере, политико-экономическая интеграция с Украиной (открывающая косвенный или прямой контроль на ее газотранспортной системой) является для этих двух сторон важным результатом в игре с нулевой суммой.
Интересен взгляд Е. Кропатчевой на внутренние особенности сторон этой гео-энергетической игры. Так, в России государственные институты и бизнес структуры в высшей степени взаимосвязаны, Украина предстает в виде «черного ящика» ввиду высокой конфликтности ее внутриполитической жизни (речь идет о ключевых силах, ведущих борьбу за власть), Европейский союз (и на уровне институтов, и на уровне стран-участниц) также можно назвать неоднородным внутри, но уже в отношении определения приоритетности тех или иных диверсификационных проектов.
В рамки такой картины хорошо укладывается оценка автором президентских выборов 2010 года. Она говорит о том, что в отличии от 2004 года ни Россия, ни Европейский союз не имели «своего» кандидата, поскольку каждый из претендентов на президентское кресло занимали приблизительно одинаковую позицию относительно решения проблем в сфере внешней политики. В результате это привело к ослаблению внимания Европы к Украине, что, среди прочего, вылилось к принятию противоречивых Харьковских соглашений, согласно которым Украина получила 30% скидку на российский газ, а взамен обязалась пролонгировать возможность пребывания Черноморского флота в Крыму на период от 25 до 30 лет (ни Европейский союз, ни США не сделали критических замечаний на этот счет). С другой стороны правительство нового президента взяло курс на евроинтеграцию, в том числе и относительно планов по модернизации газотранспортной системы. Следовательно, главным принципом внешней политики Украины при новом президенте стала знакомая всем многовекторность.
В предверии самого большого кризиса в истории независимой Украины Аттила Вираг обращается к культурному и геополитическому измерению строительства нации в Украине [Virag, 2012]. Автор указывает на то, что Украина принадлежит к тем молодым странам, в которых демократизация и построение нации начались приблизительно одновременно. Как и многие другие аналитики А. Вираг указывает, что этот процесс отягощается наличием противоречащих друг другу идентичностей внутри страны. Более того, такой идейной противоречивости содействуют политические элиты, рассматривающие конкретные идентичности в качестве инструмента достижения своих целей.
Несмотря на возможность цивилизованного решения проблемы идейного деления внутри страны по линии «Восток-Запад» в принципе, А. Вираг считает что в ближайшей перспективе внутриполитическая поляризация будет лишь нарастать. Это, в свою очередь, будет негативно сказываться на формулировке национальных целей и интересов, поскольку она предполагает наличие непротиворечивой национальной идентичности. Вместо этого в Украине отчетливо видны интересы различных клановых групп.
В итоге отличительными особенностями национального строительства в Украине А. Вираг видит следующие: 1) существование двух разновидностей исторической памяти (восточная и западная), оказывающие на него отрицательный эффект; 2) заинтересованность экономических элит в закреплении такой разделенности; 3) отсутствие в Украине национальной концепции, направленной на достижение национального примерения; 4) слабая оформленность мифов, лежащий в основании различных идентичностей (что в целом смягчает конфликты на почве исторических стереотипов).
Весьма интересны и прогнозы автора. Так, трудности экономического характера, на его взгляд, будут вытеснять конфликты на культурной почве. При этом, несмотря на нерешенность проблем связанных с национальной идентичностью, для перехода соответствующих конфликтов в горячую фазу (например, по типу гражданской войны) самих только угроз внутри страны недостаточно.
Дальнейший всплеск интереса к украинскому вопросу в контексте геополитики связан с конфликтом между Россией и Украиной, последовавшим после успешного завершения Революции достоинства в 2014 году.

Список источников:
Woehrel S. Ukraine's Orange Revolution and US Policy. – Congressional Research Service, Library of Congress, 2005.
Nichol J. P., Woehrel S. J., Gelb B. A. Russia's cutoff of natural gas to Ukraine: context and implications. – Congressional Research Service, Library of Congress, 2006.
Nikulin V., Selyutina N. Geopolitical orientations of Ukrainian political elites and the electoral campaign of 2006 // Perspectives on European Politics and Society. – 2007. – Т. 8. – №. 4. – С. 544-558.
Dragneva R., Dimitrova A. Patterns of Integration and Regime Compatibility: Ukraine between the CIS and the EU // The CIS, the EU and Russia. – Palgrave Macmillan UK, 2007. – С. 171-201.
Malek M. The “Western Vector” of the Foreign and Security Policy of Ukraine: Continuites and Ruptures under President Viktor Yushchenko (2005–2009) // The Journal of Slavic Military Studies. – 2009. – Т. 22. – №. 4. – С. 515-542.
Hatton D. Did the Orange Revolution Change Ukraine‟ s Geopolitical Position Regarding Russia and the West? //Polis Journal. – 2010. – Т. 3. – С. 1-26.
Larrabee F. S. Russia, Ukraine, and Central Europe: the return of geopolitics //Journal of international affairs. – 2010. – Т. 63. – №. 2. – С. 33-52.
Kropatcheva E. Playing both ends against the middle: Russia's geopolitical energy games with the EU and Ukraine //Geopolitics. – 2011. – Т. 16. – №. 3. – С. 553-573.
Virág A. The cultural and geopolitical dimensions of nation-building in the Ukraine //Society and Economy. – 2012. – Т. 34. – №. 4. – С. 619-641.

Тэги: Оранжевая революция, Революция достоинства, Европейский союз, Российская Федерация, НАТО